Городская жизнь утомляет, вы не находите? Вечный шум, гам, а уж о чистоте окружающей среды и говорить нечего. Так хотелось выбраться в столь теплую и прекрасную погоду за город: рыбку половить, грибы поискать, босиком по траве пробежаться, накушаться до отвала свежей земляники, да и просто вздохнуть полной грудью чистый, дурманящий воздух гонимый ветерком по заросшему полю! Раз хочется, то надо! Собрались мы с мужем и поехали к бабушке Марфе в деревню. Баба Марфа приходилась сестрой моей родной бабушки, но в отличнее от нее не подалась в лихую Москву, а осталась дома в маленькой деревушке где то относительно недалеко от Тулы.
Каждое лето старались выбраться к ней, хотя бы на недельку, отдохнуть, проведать и помочь по хозяйству. А тут такая удача весной – теплый апрель, снег растаял, погода как летом! Собрались и выехали часов в 10 вечера – муж любитель ночных поездок, да и мне такая романтика по вкусу.
Через несколько часов свернули мы с шоссе и поехали по ухабистой дороге(благо внедорожнику она по плечу) в сторону деревни, там еще минут 40. Справа поле, слева поле и вдали темная стена леса, на небе яркая луна, любимый человек рядом, а в радио заливается соловьем очередная русская поп-звезда. Однако ее песня неожиданно прерывается на полуслове.
Данила чертыхнулся, переключил радио, но и там тишина.
- Не ловит?
- Если бы не ловил, хоть помехи были бы. А тут зараза, накрылся похоже....
Путь продолжили в тишине. Вроде бы ерунда – подумаешь, музыки нет! – но в душе стало как то неуютно и вся прекрасная атмосфера поездки исчезла.
Я смотрела в окно. Темно, о фонарях здесь не слышали, только силуэты деревьев в далеке, да подмигивающие звездочки на небе. И звонкое ржание лошади...
- Лошадь? Конюшню открыли? – поинтересовался Данила, не отрывая взгляда от извивающейся дороги.
- Возможно.... – неуверенно ответила я, сама думая кто бы сюда пошел работать в такую даль? Лошадям здесь конечно раздолье, да вот только неудобное местоположение предполагает дополнительные расходы, а в нашей стране «экономят» обычно на всем.
Через пару минут ржание повторилось, но уже с другой стороны дороги и намного ближе.
- Видишь их? – я старалась разглядеть животных на поле.
- Кого их?
- Упырей верхом на кошках! Лошадей, кого еще?
- Нет, я как то и не присматривался. Ни к упырям, ни к лошадям...
Через минут двадцать добрались мы до деревни. За прошедший год дома обветшали еще больше – многие из них заброшены уже очень давно, из жителей с 17 домов, осталось четверо пожилых людей: дядя Витя и дядя Ваня два брата прошедших Великую Отечественную, баба Катя и баба Марфа.
Мы подъехали к бабушкиному дому – ограды в этой деревне были не в моде, да и зачем они? Муж посигналил и заглушил мотор, я вышла из машины и, открыв багажник, взяла пару сумок.
- Батюшки святы! Данилочка, Ариша быстро в дом идите! Скорее!
Я оглянулась на дом и увидела на крылечке бабу Марфу.
- Сейчас бабуль, пакеты только возьмем! Мы гостинцев привезли... – я не успела договорить, как баба Марфа неожиданно быстро к нам подскочила. Схватив меня за руку, затем вылезшего из машины Данилу, потащила в дом.
- Баб Марф, куда гоните! Дайте машину хоть закрою!
Но бабушка и не слышала, а бурча себе под нос и постоянно оглядываясь на поле, тащила нас в дом. Мы с мужем переглянулись, видимо он тоже задумался о маразме и других старческих проблемах. Однако сопротивляться мы не стали и позволили затянуть нас в дом. Бабушка сразу же захлопнула за нами дверь и задвинула засов.
- Бабуль, но мне все таки придется пойти машину закрыть...
- Цыц, окаянный! У нас татей уже давно нету, не сделается ничего с машиною твоей! Нельзя выходить сейчас! Вы почему приехали то рано так, еще ж и травень не начался!
Мы снова переглянулись. Мне стало действительно страшно за бабу Марфу, вела она себя совсем не как обычно...
Бабушка грозно взглянула на нас и погрозила пальцем, а затем кряхтя прошла на кухне, откуда вскоре донесся ее голос: «чаевничать будите?»
Данила, решил «под шумок» выйти на улицу, но, сама незнаю почему, я остановила его и взяв за руку повела в дом.

Бабушка уже накрывала на стол.
Мы тихонько присели на лавочку.
- Вы уж не злитися на старуху.... Боязно мне за вас стало... – видимо смягчившись произнесла бабушка.
- Бабуль....а в чем дело?... Почему на улице опасно?
Бабушка промолчала, разлила по чашкам чай. Встала, неспеша сходила к буфету, где взяла корзиночку с баранками и вернулась к столу. Со вздохом села на табурет. И тихо, едва слышно сказала:
- Табун ходит по полю.
- Лошади? Баб Марф, ну честное слово, это не самые страшные животные! Вполне себе дружелюбные создания, да и далеко они сейчас, мы, когда проезжали, слышали их за пару километров отсюда.
Бабушка встрепенулась и пристально взглянула на нас.
- Вы слышали их?!
Данила осекся. Я неуверенно кивнула, все больше убеждаясь, что надо бы свозить завтра бабушку к врачу.
Словно подтверждая мои мысли, бабушка вскочила и бегом к красному углу – молиться ликам святых.
- Зай, ты не думаешь что бабуля не в себе? – тихо спросил муж, кивком головы указав на молящуюся бабу Марфу.
- Да не блаженная я, Данилочка, - ответила вместо меня бабушка(как только услышала?)
Вы же не знаете, что здеся происходит, летом та тишь да гладь, в вот как снег сходит так Табун приходить....
Баба Марфа вернулась за стол и глотнув чаю, принялась за рассказ:

Родились и юность всю мы в деревни етой провели. Горя до войны не ведали, росли ак цветочки, хорошели да зрели с бабкою твоею Агафьей, царствие ей небесное. Работали в поле, гуляли ночами с девчушками! Но было жесткое правило – весною с последним лучом солнца в поле ни ногою! Отчего да почему не говорили нам.. И все бы ничего, но влюбилась Агафьюшка в Ивана – первого парня на деревне. А вокруг него девчонок много вьется, на сестрицу мою он и не смотрел. Мучалась Агафьюшка, а потом удумала : приворот сотворить на Ивана! Отговаривала я ее, но та и слышать не желала: либо он моим будет, либо мне жизнь не мила. Нужно было нам в белояр под полною луною собрать травы-осоки. И не смотря на запрет, собралась Агафья в поле, но не бросать же мне ее тама одну? Вместе пошли, тайком из дома убежав. Пришли в поле, а ночь ясная, видно все, серебриться трава! Агафьюшка заклятие шепчет и травку собирает, а я стою рядом. И слышим вдруг – ржание. И вовсе не со стороны деревни нашей, а из поля. Агафьюшка все травку щипет, а я в ночь вглядываюсь. Поле же и видно все, да нет нигде лошадей! И снова ржание, но ближе.
Тут слышим мы топот, будто целый табун по полю бежит! Агафьюшка вскакивает, смотрим с ней вместе – нет нигде ни табуна, ни одинокой лошади! А топот все ближе и ближе. И трава против ветра стелиться начала, словно ее кто то прибивает к земле! В нашу то сторону! Испугались мы, бросились назад к деревне. А топот и ржание нагоняют нас. Деревня еще далече, а стук копыт уже громче чем испуганное сердечко бьется! И впереди нас канавка, небольшая такая, не очень глубокая, но низинка. Хватаю я сестрицу за руку и прыгаем мы в канавку, к земле прижимаемся. А над нами грохот, стук, ржание! Ветер воет - траву беснует! Но не видим мы табуна! И вдруг - стихло все. Мы лежим в канавке ни живые, ни мертвые – рукою и ногою пошевелить боимся. Так до самой зари в канаве и просидели...

Баба Марфа утерла слезу с морщинистой щеки. И тихо добавила:
- И раньше у нас мертвецов находили, в поле нашем.... Нас молодняк пугать не хотели... Говорят такие души людские покоя незнают и бегают по полю вместе с Табуном...