Жил в одном селе старик. Ну, как старик, сейчас то 40 лет и не возраст вовсе, а в те времена уже старыми величали. Была у того старика-мужика дочь, пригожая да добрая, по хозяйству помощница, ласковая да расторопная. Да дочерью жену-то не заменить, вот и взял мужик в дом женщину из соседнего села, а у той своя дочка была. Ох и не взлюбила мачеха падчерицу, за красоту ее да за руки золотые, все гоняла по самым черным работам, а той хоть бы хны-все в рученьках спорится. Та и так ее, и сяк, а потом и говорит мужу:
- Выгонь девку вон, а не то жить с тобой не стану.
Отец покивал, да и выдал дочь замуж за парня хорошего да богатого.
Живут они душа в душу, девица ребенка родила, мальчишку крепкого да красивого, а мачехину дочь женихи стороной обходят: больно злая да некрасивая.
Обозлилась мачеха, пошла к ведьме да и выпросила у нее средство верное, чтоб избавиться от девушки. Позвала ту в баню, вроде как помириться, да и накинула на нее шкуру рысью. Обернулась девица зверем да и убежала в лес, а мачеха вместо нее свою дочь и подсунула. Натерла зельями колдовскими и та точь в точь на падчерицу похожей стала, никто и не признал подмены. Да вот только малой то плакать стал, ночами изводится, не ест ничего, от матери ложной шарахается да пуще прежнего кричит. Стал худеть да болеть.
А старая нянюшка все видела, да сказать страшно-больно крут норов у мужа девицы, не поверит и плетьми забьет. Взяла она ночью тайком ребенка да вышла к лесу, звать стала:
- Арысь-поле, приди сюда, дитя твое плачет, есть просит.
Прибежала рысь страшная, глаза огнем горят, скинула шкуру, обернулась девицей и накормила ребенка. А потом снова накинула облик зверя да в лес убежала. Так и повелось с тех пор.
Стал замечать парень, что куда-то нянька младенца носит, а тот спит после этого спокойно, проследить решил и увидел, что происходит. Схватил шкуру звериную да и сжег. Повернулась девица туда-сюда, а шкуры то и нет.
Муж обнял жену свою, та все и рассказала, а нянька подтвердила. Обозлился муж, хотел уже забить мачеху, да девица улыбнулась и простить ее попросила. Растаяло сердце парня, выгнал с позором дочь мачехину и пошла та, рыдая, домой.
А мачеха дрожит-боится, как бы не вышло чего, муж ее-отец девицы-ходит смурной да поглядывает волком на жену свою, рядом не ложится, по ночам уходит куда-то.
Раз засиделись как-то девушки на вечерках, а с ними и мечехина дочь, а домой идти через всю деревню в темноте то. Ну та собралась да и пошла одна, остальные остаться решили. Идет и слышит, будто зверь ей в спину дышит. Обернется-никого. И так страшно той стало, что побежала она бегом, только калитку приоткрыла, а оттуда на нее зверь огромный, рысь страшная, выскочила да и разодрала горло бедняжке.
Поутру вышла мачеха во двор, а там тело дочери её лежит остывшее уже. Пала она на земь, слезами изошла, а делать нечего, похоронили девицу на третий день.
Падчерица-добрая душа-и так утешала ее и эдак, да все не в прок, возненавидела мачеха ее еще больше и раз как-то взяла, да и ударила в сердце ножом. Пала девица оземь, за рану держится да скулит, а мачеха злыми слезами заливается, кричит на нее:
- Так-то тебе, не видать счастья, коли дочь моя его не увидит.
Девица отняла руку от раны, а той и следа нет, стоит и смотрит на мачеху грустно, а баба аж плакать позабыла, как испугалась да удивилась. Тут за спиной ее голос раздался:
- Ты, ведьма старая, дочь мою погубить захотела, думала, зверем обернуть? Да не колдовство в том помогло, в возраст она вошла. Я дочь твою в отместку убил, кровь ее пил, да мясо ел.
Обернулась мачеха, а то муж ее стоит да глазами звериными смотрит. Обернулся рысью да и задрал жену. А потом и говорит дочери:
- Уйду я в лес, не хочу с людьми жить больше, злые они и жестокие. Мать твою убили, тебя погубить хотели, хотя отродясь мы на них не охотились, как другие оборотни. А ты живи, да мяса не ешь людского и лик звериный скрывай, назад пути не будет, коли раз попробуешь.
Обнял он дочь и ушел зверем в лес.
А девица всплакнула, да и пошла к мужу.