При создании истории ни одна реальная собака не пострадала.
…-Тузик! – позвал я. – Тузик, иди ко мне!
Но эта старая, белая с черным, образина даже и не думала отзываться. Речь, как вы поняли, идет о моей собаке, представляющей собой помесь тюленя с бультерьером. Пять минут назад мы вышли с ним на улицу, чтобы выкинуть мусор.
Стояла поздняя осень, с ее неизбежными хлябями и прочими «прелестями». Уже целые сутки с темного неба накрапывал мелкий нудный осенний дождик. Вообще-то, мусор мне, по-хорошему, нужно было выбросить еще днем. Однако дела, как всегда одно неотложней другого, отодвинули этот срок на поздний вечер.
Несмотря на непогоду, я, как всегда, взял собаку с собой на прогулку. Попробовали бы вы его не взять! Тогда начиналось целое шоу с завываниями в духе собаки Баскервилей, царапаньями в дверь и скулежом, будто его там, как минимум, убивают. Хочешь-не хочешь, а согласишься, лишь бы избавиться от подозрений соседей в садизме к животным.
…Мы перешли с ним через дорогу. Неподалеку возле мусорки стоял многоквартирный дом. К нему во двор вел асфальтированный подъезд, а под ним, поперек, для пропуска воды из канавы, в землю была закатана крупная железная труба. И тут Тузик что-то почуял в этой трубе.
Сперва он начал энергично лаять, а затем залез туда целиком, энергично помахивая хвостиком. Поначалу я никак не отреагировал на такое поведение собаки. ведь подобное я видел уже не раз и не два с завидной регулярностью. Наверняка, там опять застряли кошка, пластиковая бутылка или дохлая мышь. А может, и вообще ничего там нет. Сейчас пройдет немного времени, и он вылезет, как всегда, отфыркиваясь, чрезвычайно гордый собой, со свисающей с мохнатых ушей паутиной.
Однако, уже прошло минут десять, а Тузик так и не собирался показываться. И из трубы не раздавалось ни звука. «Странно!» - подумал я. И вновь позвал:
- Тузик! Тузик!
Но тишина по-прежнему стояла полная. Я забеспокоился уже по-настоящему. Подошел поближе к канаве. Потом заглянул внутрь. Там стояла сплошная темнота и ни черта не видно.
«Придется, видимо, сбегать домой за фонарем!» - пришла мне в голову мысль. Потом помедлил еще пару секунд, перебарывая лень. И, наконец, ругнувшись, пошел.
Вернувшись с фонарем я, первым делом, посветил в трубу. Но собаки там не было. Зато в боку трубы обнаружилась довольно приличных размеров рваная дыра– для Тузика в самый раз. Я хотел посветить в нее, но луч не шел дальше кромки.
- Тузик! – крикнул я, стараясь попасть звуком прямо туда. – Ты там?
И на этот раз, как мне показалось, вдалеке я услышал какой-то скулеж. Почему-то воровато оглянувшись по сторонам – не видит ли кто? – я встал на четвереньки и втиснулся телом до середины в трубу, чувствуя себя полным дураком. Что, если он давно вылез оттуда и греется сейчас дома? Вот смеху-то будет, когда уже у меня на ушах повиснет паутина!... Потом я вспомнил, что когда возвращался за фонарем, на крыльце никого не было. И смеяться желание отпало.
Теперь я мог разглядеть эту дыру поближе. Железная стенка трубы в этом месте проржавела, а земля вокруг осыпалась вниз. Все вместе это выглядело как чей-то ход. На сей раз, я точно различил далекий лай. И он шел оттуда, из этой дыры.
Надо было что-то решать. Проклиная все на свете, я полез дальше в духе Винни-Пуха, собираясь посветить фонарем прямо в дыру. Но тут земля, итак подмытая осенними дождями, провалилась подо мной, и я полетел куда-то в темноту…
…Судя по удару, летел я около двух метров. Я плюхнулся на что-то очень мокрое и твердое. И холодное. Вокруг стояла кромешная темнота. Лишь дыра, через которую я провалился, слегка светилась над головой, но видимости не прибавляла.
Охнув, я быстро поднялся на четвереньки и ощупал себя на предмет повреждений. Вроде ничего серьезного. Где это я?
Я стал водить рукой по сторонам, нащупывая фонарь. Оказалось, он отлетел недалеко. Нащупав выключатель, я повернул его. Вырвавшийся из жерла фонаря луч, осветил что-то вроде пещеры, вырытой в земле. Не особенно высокая – потолок возвышался примерно в метре от моей макушки – она простиралась в ширину раза в два больше. Со стен свисали корни деревьев. И вода. Она капала сверху и снизу. Все дно утопало в воде.
Там и сям из темной жижи возвышались груды костей. Мелкие, в которых я без труда узнал животных. Но встречались среди них и покрупнее. Рядом плавал подошвой вверх чей-то недогрызанный кроссовок. А неподалеку от него распластался по поверхности поверженным полотнищем оторванный рукав рубашки, красной в белую клетку. Сомнений не оставалось: эти кости принадлежали уже людям. Скорее всего, судя по размерам одежды – маленьким детям.
Внезапно совсем рядом послышался жалобный скулеж. И какое-то урчание. Я посветил в ту сторону. И ужас пронзил меня. В нескольких метрах высилась довольно обширная куча костей. И на ней лежала моя собака. Но не целиком. До половины ее тело утопало в пасти какой-то невообразимой твари. Белая шерсть собаки окрасилась в розовую от крови в том месте, где эта тварь ее схватила.
Чудовище было похоже на огромную крысу, ростом до холки средней овчарке. Черную шкуру покрывала жесткая чешуя. Четыре красных маленьких глаза злобно смотрели с шипастой головы. Короткие широкие лапы с острыми когтями были расставлены по обеим сторонам безобразного тела. Когда луч коснулся ее, тварь недовольно зашипела и сверкнула полосатыми зрачками. Я поспешно отвел фонарь в сторону. Его луч тряся в моих руках. Тварь заурчала и, прикрыв глаза, вновь вернулась к прерванному занятию.
«Что делать?» - мысли с лихорадочной скоростью проносились в моей голове. Больше всего меня занимало бронированное тело твари. У меня не было с собой ничего, что могло сойти за оружие. И я отнюдь не был уверен, что справлюсь с ней одними голыми руками.
Но должно же здесь быть что-то, что сможет мне помочь? Я обвел пещеру фонарем. И, действительно, на дне что-то сверкнуло металлическим блеском. Какой-то квадратный предмет.
Я пошарил по дну руками, чувствуя тошноту от прикосновения к ним чего-то, похожего на сгнившие волосы. Потом вытащил находку из воды. Это была старая головка молотка без ручки. Но как ее применить? Совсем рядом плавал оторванный рукав рубашки.
«Отлично!» - решил я, - «Он-то мне и поможет».
Я замотал найденное железо в мокрый рукав, завязав его на узел. Получилось что-то вроде первобытной пращи, раскрутив которую, можно опустить ее на голову врага. А малые размеры рукава как нельзя лучше соответствовали размерам пещеры.
На цыпочках, осторожно переступая по дну ногами, я начал приближаться в сторону твари, стараясь издавать при этом как можно меньше шума. Фонарь предусмотрительно смотрел в другую сторону, памятуя о ненависти этого существа к свету.
И все же, как ни старался я незаметно подкрасться к твари, мне это не удалось. С помощью невероятно острого слуха, а, может, и как-то еще, она почувствовала мое приближение. Бросив – буквально, выплюнув свою добычу, она открыла пасть, в которой за рядами зубов виднелись сотни мелких присосок. И, зашипев, изготовилась к броску. Я начал раскручивать над головой пращу, понимая, что другого шанса на удар может уже и не случиться. Если бить, то я должен сделать это наверняка. И со всей мочи.
В этот момент тварь прыгнула. И, одновременно, на рефлексах, я метнул свою пращу. И попал в нее! Тварь отлетела в сторону. Затем поднялась и замотала головой. Но я был уже наготове и подскочил к ней, ударив еще раз. И вновь удача была на моей стороне – я опять попал!
На сей раз тварь никуда не отлетела. Она заверещали и шлепнулась прямо туда, где стояла – в воду. Ну, а я продолжал бить и бить ее сверху импровизированной пращой до тех пор, пока она не перестала подавать признаки жизни. Наконец, ее тело обмякло и развалилось, а оттуда потекла черная жижа, заменявшая, видимо, этим тварям кровь.
Тяжело дыша, я отбросил в сторону ставшую ненужной пращу и подошел к собаке. Задние ноги у него были все в крови и не шевелились. Он жалобно скулил и полз ко мне на передних лапах. Я осторожно взял собаку на руки. Она застонала, словно человек.
И тут я увидел в стенах множество ходов. Значит, эта тварь здесь не одна? Сколько же их тут? Внутри у меня все похолодело.
- Тузик, нам пора уходить! – в пустоте пещеры собственный голос показался мне старческим дребезжанием. Цепляясь за корни одной рукой, я полез вверх. Будь я один, я вылез бы буквально за минуту, но другой рукой мне приходилось тянуть собаку. Однако, и бросить своего друга на растерзание этим тварям я не мог.
И тут послышалось шуршание в одной из дыр у меня за спиной. Что-то быстро приближалось оттуда. И намерения этого преследователя явно не были добрыми!
Страх придал мне силы. Я удвоил усилия. Напрягшись, я буквально выкинул кобеля в дыру. И полез следом.
…Мне почти удалось выбраться, как вдруг что-то вцепилось мне прямо в башмак мертвой хваткой. В отчаянии, я потряс ботинком, заклиная, чтобы он слетел с ноги. Так и вышло. Оставив башмак в зубах преследователя, я быстро пополз по трубе, толкая впереди себя тело собаки, как сумку.
Наконец, мы вывалились наружу, оставляя после себя след из грязи и прелых листьев. И лишь затем я оглянулся. Что-то рванулось за нами из темного чрева трубы в самый последний момент. Точно такая же тварь, что я убил внизу. Она высунула голову, в ярости ощерив пасть, и зашипела. Но дальше идти не осмелилась. И постепенно уползла, ворча, обратно в дыру.
…К дыре я вернулся уже утром. Всю ночь я не сомкнул глаз от мысли, что эти твари могут вылезти наружу. Но и идти туда одному, в темноте было выше моих сил. Вы должны понять меня. И, когда я вернулся, я пришел туда не пустой. – в руках у меня была канистра, доверху наполненная бензином.
В дневном свете все вчерашнее приключение казалось уже нереальным. И если бы не раны, оставленные той тварью на теле собаки, можно было подумать, что все это мне привиделось. Поравнявшись с проездом, я заглянул в трубу. Дыра, в которую я провалился вчера, виднелась на прежнем месте. Открутив крышку канистры, я лил и лил туда бензин, глядя, как исчезает пахучая синеватая жидкость в черном чреве ямы. Потом поджег спичку и бросил туда. Пламя вспыхнуло почти мгновенно. И сквозь его треск мне послышался далекий вой, идущий снизу.

…Никому в жизни я не рассказал о произошедшем со мной тогда. Слава сумасшедшего мне совсем ни к чему. Я продолжаю жить дальше, но со страхом. Что, если однажды этих тварей там, внизу, станет слишком много? И им покажется тесно в своих подземельях? Мир, целый мир может порой скрываться у нас под ногами. А мы ходим по нему, даже не подозревая о его существовании…