Я всегда был трудным ребенком. Сирота, воспитывался в детдоме, много дрался, правда, защищая себя и отстаивая место под солнцем. Не любил людские сборища, компании. Потом попал в исправительную школу - это что-то вроде тюрьмы, только замаскировано под учебное заведение для трудных. Сообщество там было весьма неприятное - бывшие нарки, алкоголики, малолетние проститутки, отморозки. Ах да, я попал туда за особо жестокую драку: трое парней из соседнего корпуса нашего детдома решили покачать права на тему территории, а может, я им просто надоел своей нелюдимостью. Двоих я просто побил, а третьего, самого наглого, избил до того, что он впал в кому. Ну, меня и выпроводили, такие вот дела. В общем, в спецшколе было противно, но не смертельно. Тем более, меня всегда спасали мои яркие сны, иногда о свободе, иногда о моей жестокости, но всегда показывающие другой, лучший мир. Приближался мой 18й день рождения, а значит и выпуск из школы. Как-то вечером, после отбоя, я решил пройтись по зданию школы, может, выйти подышать воздухом. Конечно, нас охраняли и все было закрыто, но за все время пребывания здесь я нашел несколько лазеек, которые иногда были открыты. В одну из них я и полез, как оказалось, очень вовремя, ибо в коридоре послышались голоса. Я замер, чтоб шумом не выдать убежища. По коридору шла наша деректриса и еще какой-то человек.
Знаете, бывает такое совершенно волшебное стечение обстоятельств... Они остановились прямо напротив лаза и я, чертыхаясь про себя, перестал, по-моему, даже дышать. Но то, что я услышал, стало для меня ударом. Я застыл на месте как каменная статуя.
- Ирина Геннадьевна, вы думаете что он получше будет? - мужской шепот. - Есть ведь и другие, более агрессивные, неприятные.
- Иван Иванович, или как вас там, он - исчадие ада. Вы бы видели, как он смотрит на людей! Вы бы видели, как он дерется. Он отморозок, настоящий отморозок. Остальные нормальные, я таких видела сотни, а этот... Вы сами посмотрите на его фото! - директриса шептала возмущенно. Интересно, о чем они.
Знаете, не вижу смысла приводить весь длиннющий монолог, они болтали полчаса минимум, я успел весь затечь. Но я услышал главное:
- Ирина Геннадьевна, пожалуй я соглашусь с вами. Раз вы так считаете, то так и будет. Усыпите его сегодня днем вот этим средством. Мы вывезем его и используем как положено.
- Хорошо, Иван Иванович. Семенова мне не жаль, хотя бы.
Даа, дорогие мои. Семенов - это я, как раз. Из 128 воспитанников я один с такой фамилией. И я не хотел знать, что они для меня приготовили. А потому, как только они покинули коридор, я вылез обратно и метнулся в комнату, быстро похватал вещи, те немногие, которые у меня имелись я рванул обратно к лазу. Коридор был все еще пуст и я без проблем занырнул в него. На выходе из лаза я задумался, разглядывая окрестности. Таак, вон машина этого ИИ, видимо, уезжает. Вон охрана на выезде. Директрисы не видно, уже свалила обратно наверно. Я тихо вылез и пошел к задней части школы. Там возле забора растут весьма удобные деревья, можно попробовать вылезти. Снег не скрипел под ногами, я всегда умел ходить бесшумно. Я слушал, где что творится вокруг - слух у меня всегда был очень чуткий. Но я не уловил, что на задворках школы, недалеко от забора, стояла наша деректриса. Я услышал ее дыхание слишком поздно из-за шороха ветвей ветвей по бетонному забору.
- Семенов? - она был удивлена, а я стоял перед ней с ужасом в глазах и полностью растерявшись. - Ты откуда тут вылез? Ну ты попал, сволочь малолетняя! - она открыла рот, чтоб заорать, но у меня в голове, опять, как всегда, что-то щелкнуло и в один прыжок я сбил ее  ног и заткнул рот рукой.
- Молчи паскуда, -  я шипел ей в лицо, не узнавая самого себя. -Что ты задумала, тварь? Что ты хочешь со мной сделать?
Ее глаза полезли из орбит, она поняла, что я откуда-то знаю о ее планах. Я видел в ее глазах отражение желтых бликов фонарей, чувствовал запах пота, слышал, как стучит ее сердце. И тут я понял то, что заставило меня на секунду отпустить ее рот. Фонарей тут нет. Зад школы не освещался.
- Охрана! Помогите! - она воспользовалась возможностью заорать, но ее крик затих в бульканье. Я перегрыз ей горло.
Странное это было чувство, как в тех снах. Леса и поля, свободный бег, иногда - жертва и вкус крови на губах, сохранявшийся и после пробуждения. И голова работала странно. Нет ощущения, что ты ничего не соображаешь. Нет человеческих чувств. Ты работаешь как машина - спастись, убить, вырвать сердце и  проглотить его, это еда. Прыжок через 3 метра забора, снег по ту сторону. Удаляющиеся огни машины ночного посетителя директрисы, бег по снегу, прыжок на капот... Нельзя обижать сиротинушек.
Я отряхнул в рук снежную крошку, уже снова с рук, а не с лап. Когти втягивались, шерсть пропала. Кровь я смыл с себя и задумался куда же идти дальше. Уважаемый ИИ был столь любезен, что в своем портфеле хранил не только личные дела и фотографии, но и небольшую сумму денег. На первое время хватит, а там видно будет. Странно все так обернулось...
Я взглянул на такую прекрасную луну, поглубже запихал в портфель документы о том, что со мной собирались делать и пошел в сторону леса, там гораздо спокойнее и комфортнее. Холода я не чувствовал, только легкость и свободу. От счастья я тявкнул на луну и вприпрыжку побежал под сень деревьев - в мой старый, новый и такой желанный дом.