...Гигантская, растянувшаяся из конца в край, очередь. Не видно ни где начинается она, ни где заканчивается - все скрыто туманом. Ватная плотная дымка, в которой тонут звуки и очертания окружающих предметов. Под ногами, над головой, справа и слева - всюду одно и то же. Ничего не видно, даже лица соседей, стоящих впереди или позади меня.
И тут же, с осознанием этого приходят неизбежные вопросы. Кто я такой? Что я здесь делаю, в этой очереди? Как я тут оказался?
Постепенно, из ниоткуда начинают приходить воспоминания. Я же Виктор, Виктор Сорокин, инженер местного «горгаза». 40 лет. Женат, имею ребенка - сын Максимка, ему пять лет. А вот что касается относительно того вопроса, где я сейчас нахожусь... Здесь все немного сложнее. Боюсь, чтобы узнать это, мне придется вспомнить в деталях тот, последний день, что предшествовал моему попаданию сюда...
И, стоило мне лишь подумать об этом как тотчас память принялась услужливо разворачивать передо мной потребное. Почему-то в этом месте все вспоминается лучше, чем где бы то ни было...

Вот из темноты ко мне протягиваются две руки, приятно пахнущие духами. И женский голос озабоченно спрашивает:
- Витюша, дорогой, ты с собой на работу все взял?

Стоп-стоп, это же голос Ленки, моей жены. Я утром ухожу на работу, а она обнимает меня на прощание... Вот сейчас выйду из квартиры... Ага, уже вышел, спускаюсь по лестнице. Нет, пожалуй еще слишком рано, придется прокрутить вперед...

Полдень, и я иду по улице, чтобы перекусить в кафешке напротив. Гудят клаксонами автомобили, какой-то парнишка перебегает дорогу прямо среди проезжей полосы. Внезапно звонит мобильник. Держа портфель одной рукой, другой достаю телефон из кармана и снимаю трубку.
- Алло.
- Виктор Алексеевич? - вежливо спрашивает молодой женский голос. Незнакомый.
- Да, это я... - озадаченно отвечаю я, одновременно глядя на высвечивающийся на дисплее номер. Так и есть, он столь же незнаком, как и голос.
- У вас есть минутка, чтобы поговорить? - спрашивает голос далее. Приняв мое неуверенное мычание за признак согласия, девушка продолжает настойчивее. - Я звоню из банка, мы хотели бы рассказать вам условия получения нашего нового кредита...
Я тяжко вздыхаю, но продолжаю слушать...

Хм. Воспоминание снова оказалось ложным, а это означает, что придется прокрутить еще немного дальше. Да где же оно?!
А, вот. Вот же, нашел! Оно, то самое!...

Вечером того же дня. Я лежу перед телевизором и смотрю какую-то передачу. По-моему, выпуск новостей. Из кухни раздается голос моей жены:
- Витя, ведро совсем полное. Сходи, выброси мусор, ладно?
Сперва я не обращаю никакого внимания на эту просьбу, целиком поглощенный происходящими на экране сюжетами. Однако после третьего или четвертого повтора, голос Ленки становится до того настойчивым, что нет никакой возможности игнорировать его дальше.
- Ну чего там? - недовольно спрашиваю я.
- Мусор, говорю, выкини! Ведро совсем полное! - отвечает она. И осведомляется. - Оглох, что ли?
- Оглох, оглох, - ворчу я. Однако поднимаюсь с дивана и со вздохом иду на кухню. Захожу. Там Ленка суетится возле сковороды на плите, а мусор, уже завязанный в пакет, ждет меня на полу.
- Не могла Максимку послать, что ли, меня гоняешь?.. - делаю последнюю попытку тщетно отмазаться я.
- Пятилетнего ребенка одного, в темноте, в девять часов вечера? - смотрит она на меня из подлобья. - В своем уме-то?
- В своем, в своем... - ворчу я. Ребенка ей жалко, а мужа, видите ли, нет!... Однако послушно подхватываю пакет и покидаю вместе с ним пределы квартиры. Уже на лестничной площадке до меня долетает голос жены.
- Да, Вить, забыла предупредить... - но захлопнутая дверь надежно отгораживает меня от потока ее слов. Это будет моей маленькой местью за отрывание от телевизора...
...Уже на подходе к помойке выясняется, о чем хотела сказать мне Лена, но не успела. Лампочка фонаря, установленного для того, чтобы освещать мусорные бачки, разбита, так что все окрестности погрузились в полную темноту. Осторожно ступая и ощупывая подошвой дорогу впереди, чтобы не наткнуться на неприятности вроде разбитого стекла, я подхожу к самому краю бака, затем размахиваюсь, и с мокрым всхлипом пакет отправляется на положенное ему место. Ощущая радостное облегчение игрока НБА, только что забросившего трехочковый мяч прямиком в корзину вражеской команды, я поворачиваюсь и иду обратно к подъезду.
Погода шепчет. Стоит самый конец августа, но ночи дышат скорее летним теплом, нежели осенней прохладой. Над головой мерцают необыкновенно крупные звезды, а вдалеке, возле подъездов, в свете фонарей шумит листвой поросль молодых березок...
Красота, да и только! Убаюканный этой картиной, я успеваю пройти почти половину расстояния до подъезда, когда навстречу мне выворачивает какой-то незнакомец. Он идет с освещенного места в темноту, так что мне видна только его черная - против света - фигура. Я же, наоборот, должен быть виден ему как на ладони. Против воли в душе начинает завывать звоночек тревоги, хотя явных признаков для этого нет.
Стараясь максимально расслабиться и убеждая себя, что все это ерунда, я продолжаю идти дальше, как ни в чем ни бывало. Человек тоже не делает никаких предосудительных действий, хотя видно, что при ходьбе его заметно покачивает. Вот мы почти поравнялись и вроде мирно расходимся, но откуда это чувство непроходящей тревоги?...
Внезапно человек оказывается перед самым моим лицом и, с полным молчанием, по-прежнему не произнося ни звука, наносит мне удар рукой куда-то в область живота. Мое тело отзывается на это вспышкой режущей боли. Я хватаюсь за место, куда был нанесен удар, чувствуя, что рука вся мокрая, а по пальцам что-то течет. Из моего рта вырывается поток отдающей запахом железа, влаги. Я слабею, ноги отказываются повиноваться мне. Я падаю на асфальт и ложусь на бок, обхватив живот руками и судорожно пытаясь вдохнуть воздух. Меня сотрясает крупная дрожь.
Перед глазами все меркнет, мне холодно. Я вижу наклонившееся ко мне лицо человека, по-прежнему темное, на фоне прекрасного звездного августовского неба, чувствую исходящий от него противный запах лука и перегара. Мне обидно и хочется плакать. Я понимаю, что он ударил меня ножом. Но за что? Зачем так, вызовите кто-нибудь скорую?! Я силюсь сказать это, но меня снова рвет кровью, на сей раз еще сильнее, а перед глазами мутнеет.
Полоса холода подкатывает к самому моему сердцу и, одновременно с ней подступает темнота. Звуки расплываются и становятся какими-то далекими. Тело расслабляется и хочется только одного: спать, спать и спать.
"Наверное, это смерть!" - с удивлением отмечаю я. И тут же проваливаюсь в темноту..

Это последнее, о чем я успеваю подумать. Еще миг - и я уже оказываюсь в этой очереди. И теперь, кажется, начинаю понимать, что это за Очередь и куда она ведет. Могу различить впереди высокие резные створки, отворяющееся, чтобы пропустить в них очередную душу..
Отсюда, с высоты, я могу видеть и знать все, что происходило раньше на Земле, происходит сейчас и будет происходить после. Могу видеть поступки каждого и даже мысли их...
Теперь мне открылась вся суть происшедшего со мной. Вот только поделать с этим я уже ничего не могу. Ни сказать кому-либо что-либо, ни на что повлиять. Отныне мое дело - лишь наблюдать.
Я уже знаю, за что меня убили: ни за что. Не было никакого заговора, никто не охотился специально за мной в тот злополучный вечер. Я просто оказался не в том месте и не в то время. Я знаю, кто он, мой убийца: Диман Сидоров 46 лет, последние десять нигде не работает и беспробудно пьет. Сегодня ему снова не хватило денег на водку и душа, доведенная от отчаяния к последнему краю, сама потянула руку к ножу...
Да, такова суровая правда жизни - я умер просто так, по-глупому, покинув жену, ребенка, и лишился будущего только затем, чтобы очередной алкаш утолил на сегодня жажду к спиртному, которую не может унять самостоятельно. Только вот он промахнулся. Обломись, слышишь, подлый убийца, ведь никаких денег в тот вечер в моем кармане не было!
Так и есть - я вижу, как он раздраженно роется в карманах моей куртки, а затем рассержено встает, отряхивая руки, плюет и, махнув рукой, бредет, покачиваясь, дальше...
Могу предсказать и дальнейшее будущее этого человека. В этот раз, за мое убийство, ему повезет - его не найдут и не опознают. Нож он воткнет в землю возле подъезда, тщательно замаскировав, а руки отмоет от крови. И, уговорив-таки знакомую в шинке, выпьет свои заветные сто грамм, забыв на утро эту историю, как страшный сон. Однако буквально через полгода, после очередной крупной пьянки, он заснет в кровати с непотушенной сигаретой и сгорит вместе с двумя своими собутыльниками, такими же дегенератами и алкоголиками, как он сам...
Только вот мне это уже не поможет. Не вернет ни жены, ни ребенка, ни всей моей загубленной жизни! Отсюда, из Очереди, я вижу и будущее своей семьи: Ленка будет переживать первые пять лет, но потом ее воспоминания о нашем совместном прошлом начнут меркнуть и покрываться тленом, отступая перед текущими делами. А еще через полгода она встретит нового друга - Толика. И они доживут вместе до того возраста, когда ему исполнится 62 и врачи обнаружат у него раковую опухоль. Максимка поступит в школу, а затем в институт, женится, чуть не сопьется, но вовремя остановится...
Впрочем, меня это почти уже не волнует. Почти - ибо, как бы там ни было - а моя жизнь на этой планете уже закончена. Им жить, а мне же... Меня ожидают совсем другие перипетии.

А вот, кстати, подошел и мой черед. И для меня отворились тяжелые, окованные золотом, резные створки и оттуда полился свет. А голос, незримо, но, в то же время оглушительно-громко, произнес:
- Виктор Сорокин!
Ну все, это меня зовут. Эх, не поминайте лихом!..