Недавно мы с Лехой сидели за кружкой пива, рассказывали истории разные из жизни, и тут он вспомнил о своей поездке к родственнику. Он отставил кружку и начал:
"Этой весной я поехал в деревню к отцу. Ну, знаешь, шашлычки, да крепкая водичка в рюмочках. Эээх! Как же здорово посидеть, поговорить о проблемах насущных с моим любимым родственничком. А в баньку сходить, попариться! Как же без этого? Давненько не был у отца в гостях, работа, мать ее за ногу! Да и с делами личными пробел... Ну, ты понял.
В общем, мяса в городе купил и приехал раненько к дому старому, машину прямо перед калиткой оставив. По дороге не было ни кошек, ни собак дворовых, будто все разом вымерли, домики почти все уже, видно, без хозяев, что странно для этой деревушки: всегда ухоженная была, бабульки на огородах трудились. Подхожу к нашему домику, смотрю, крыша покосилась слегка, участок заросший... Дааа, были времена, когда матушка хозяйство вела. Правда, все время бегала куда то, то ли в лес, то ли еще куда.. Что? Как? Никогда не рассказывала. Только отец свинку или еще какую животинку зарежет, так она сразу кусок хороший брала, да убегала. Ни дня не пропускала, все в одно и то же время делала. Опоздать всегда боялась... Бежала, так же, с мясом, а вечером темно уже было, шла по мостику, что в лес через речку ведет, да и подскользнулась, видно, на древесине влажной... Утонула - одним словом...
Отец тогда, хорошо, быстро себя в руки взял. Увлечением жены любимой, правда, заниматься не стал, да и не знал, что, да как... Так вот-с, о чем это я... Ах даа!
Сидим мы с ним, шашлычок под беленькую уплетаем. Здорово! Тут потянуло отца моего на разговор о делах в деревушке то нашей. Говорит, после смерти матушки дела какие то странные пошли. Старушечки знакомые приходили, говорили о скрежете да вое по ночам, а он ни сном, ни духом. Они рассказывали о том, что кур их да свинок ворует кто то, а у отца с этим никогда проблем не было, даже после потери жены. В общем чертовщина какая то. Потом, правда, отцу в тягость было за зверьем домашним смотреть, что осталось продал.
Ну, я подумал, что в голову человеку старому да еще и подвыпившему может прийти. Может, и правда кто приходил, что говорил. Я тогда только хмыкнул, да и еще по рюмочке налил.

Вечер уже, но теплый, майский был. Вышел я во двор, вздохнул полной грудью и решил по деревушке пройтись. На речку сходить, вспомнить, как с девчонками гуляли, веселились. Ухх, было время. Пошел. Где то в кустах сверчки стрекочут, вода плещется. До моста того дошел. Старые балки совсем уж гнилые. Никто ремонтом этого моста уже много лет не занимался за ненадобностью. А что людям в лесу делать? Тем более, все, кто в деревне остался старые, а там им вообще ничего не надо. Глухой лес. Тут слышу, воет кто то, да громко так, и, будто плачет. Аж на душе так горько стало. Всмотрелся я тогда в лес, а между деревьями на меня два краснючих глаза зыркнули. Уууу! Как я тогда к дому рванул. А оно за мной гналось. Я слышал топот тяжелый! Ввалился в дом, на засов старый дверь запер да и в окно выглянул а оно там стоит. Черное, будто мазутом вымазано. Терлось о машину мою, выжидало. Хотел к отцу за помощью, да только уснул он быстро после того, как я ушел. Будил, будил, а он все спит сном младенческим. Ну, что ж. Вдруг сигнализация на машине сработала. Я пультом выключил. Через пару минут снова заиграла мелодией противной. Снова выключил. Так еще раза два было пока я в окно не выглянул... А оно тут как тут, свою моську с оскалом злобным по ту сторону стекла оконного выпятило. Отскочил тогда, упал да головой о столешницу деревянную стукнулся. Как говорится: "Шел. Подскользнулся. Упал. Потерял сознание. Очнулся. Гипс". Пролежал всю ночь, а утром очнулся, чувствую голова тяжелая болит. Все отцу рассказал о ночи прошлой. Он послушал тогда и лишь сказал, что уезжать пора отсюда. Значит, он все таки тоже что то слышал, а, может, и сам знал.
А на машине тогда все таки остались царапины грязные. Видимо это его матушка моя кормила, а как кормить некому стало, вот он и пошел во все тяжкие, так сказать... Жалко животину."